Варвара Поликарповна Пенькова, в девичестве Марфенко, родилась в 1922 году на Украине, в селе Чеботовка Станично-Луганского района.
Окончив семилетку и справив шестнадцатилетие, девушка отправилась в Ворошиловград, чтобы продолжить образование. В семье было много железнодорожников, и девушка хотела во что бы то ни стало продолжить династию. Пришлось мечту о железной дороге отложить, как она думала – на время, оказалось, что навсегда.
– Потом началась война и жизнь наша кончилась, – говорит Варвара Пенькова. Стали поднимать ополчение, отправлять ребят на фронт. Конечно, я тоже была в ополчении.
В августе 1941 года Варваре Пеньковой пришла повестка, в которой сообщалось, что её отправляют на оборонительные работы – рыть противотанковые окопы.
– Бомбёжки шли постоянно, – вспоминает Варвара Поликарповна. – Поэтому окопы мы рыли только ночью, в полной темноте. Сами жили в землянках, в скирдах соломы, в каких-то сараях. В ноябре немцы прорвали фронт, наши начали отступать, и вместе с армией отступали мы. Это была страшная картина. Люди уходили пешком, тащили с собой домашний скарб, гнали скот. Вместе с гражданскими шли солдаты, военные. Беспрерывно случались бомбёжки, обстрелы. Помню, на переправах вода была красная от крови.
Во время одной из таких бомбёжек Варвару с подругой сбило с ног, и они упали в воронку от разорвавшегося в нескольких шагах снаряда. Варвара упала вниз головой, только ноги остались наверху, и это её спасло. Осколок попал в ногу и остался там на всю жизнь. Когда звуки бомбёжки стихли, она кинулась к подруге, но та была уже мертва.
– В июне 42-го немцы опять прорвали фронт, и наши продолжили отступление. Мы должны были прорываться по другой ветке, но не прорвались. Наш эшелон разбомбили, многие были ранены и убиты. Через неделю снова вернулась в свою Чеботовку, к бабушке.
А в Чеботовке уже была немецкая власть с соответствующими атрибутами: комендант, переводчик, староста. В районе образовались партизанские отряды.
В конце декабря 1942 года немцы стали отступать. Заходили, выгоняли хозяев из хаты, забирали одежду и закутывались во что попало – в женские юбки и платья, пихали под одежду солому, чтобы было теплее. Местные жители прятались по погребам. Немцы находили подвалы, открывали и расстреливали сидящих там людей.
Наконец немецкие войска ушли. Всё было разрушено, сожжено, залито кровью. На третий день пришли в деревню советские карательные отряды – НКВД, особые отделы. Началась чистка среди местного населения, пошли аресты. Началось следствие по делу 19-летней Варвары Пеньковой, которую обвиняли в измене Родине. Следователь вызывал её на допрос часов в 10 вечера, садил перед собой и приказывал ждать, пока он освободится.
– Я сижу напротив него, а он всё пишет и пишет что-то, – рассказывает Варвара Пенькова. – Мне уже спать хочется невыносимо, глаза сами закрываются. Тогда он подойдёт, как даст в одно ухо, потом в другое. Били сильно.
Девушку арестовали 3 января 1943 года, а судили только в августе. С началом весны часть заключённых перевели на улицу. Ночью допрашивали, а днём садили в холодную, сырую яму. Среди арестантов началась эпидемия тифа. Но Варвара заболела не тифом, а воспалением лёгких. Когда состояние стало крайне тяжёлым, девушку перевели в военный госпиталь, и она выжила.
– После госпиталя повели меня на суд, – продолжает свой рассказ Варвара Поликарповна, и голос её дрожит. – Судили военным трибуналом в Ворошиловграде. Я встала и слышу, как зачитывают мне высшую меру наказания – расстрел. Дальше ничего не помню, потому что потеряла сознание. Очнулась в камере смертников. Там сидело много-много таких же, как я, девчонок.
На следующий день поздно вечером двери распахнулись и Варвару вызвали с вещами. Дело было отправлено на пересмотр.
– 14 августа меня опять повели на военный трибунал. Присудили 10 лет лагерей и пять лет поражения в правах. Свой срок она отсидела от звонка до звонка.
Подогнали «телячьи» вагоны, погрузили арестантов и отправили в дальний путь. Железная печка, параша в углу да окошко с решёткой – вот и вся обстановка на целый месяц. Кормили сухарями, сушёной рыбой и горохом. «Наешься рыбы солёной, пить хочется, – рассказывает Варвара Пенькова. – Орём: воды, воды. Если охранник хороший человек, даст напиться, а другой скажет: заткнитесь, а то я вам дам сейчас воды, мало не покажется. Тяжело было.
Варвара Поликарповна говорит, что за свой срок построила три дороги. «Тут мне опять повезло, потому что многие попали на дорогу Тайшет – Абакан, а там очень много народу погибло, – говорит Варвара Пенькова. – Есть там «Чёртов мост», который построен на столбах. Страшное место».
Когда женщина освободилась, вернуться на Украину ей не позволили. Впереди была ссылка и новая жизнь в Сибири. Последние годы заключения Варвара Пенькова отбывала в Иркутской области. Именно по иркутской земле она и сделала первые шаги в качестве свободного человека.
Последние годы заключения Варвара Пенькова отбывала в Иркутской области. На руках у вчерашней арестантки уже был полуторагодовалый сынишка, который родился за колючей проволокой.
– Когда мы освобождались, приехал человек и отобрал нескольких мужчин и женщин в леспромхоз в Красноярский край, – вспоминает Варвара Поликарповна. – Вместе с мужем мы оказались в этой партии, так и попали в посёлок Бозово Красноярского края в декабре 1952 года. В Сибири поженились и прожили вместе 24 года. Ухнула в бездну вся прошлая жизнь, возврата к ней не было и быть не могло…